РЕЧИТАТИВЫ

Нику

1

Мед каменный в кусках
– и не перечь! –
клади на каравай чугун-царя
так далеко зашли играя словом
заря не догнала

я обзавелся вороном почтовым
и пеплом на сосках
бетонной поблядухи
серьгою в ухе
дам пугать и плакать
по убранному со стола.

2

Пил праздничную воду
то есть
был долго жив
на шелковые мне платок и пояс
я шил узор витиеватый

а смерть осталась виноватой
на убранном столе лежит.

3

Мой город каменной Слюны Господней
– прочерк –
когда я повернусь к тебе лицом
меня узнает среди прочих
лучших
Твой старый лучник
по уху с кольцом

но я не повернусь
на всякий случай.

4

Так далеко до одури зашли
скажи
хотя далась мне ваша милость
в какие дали посылать гонца

не то чтоб сын мой вырос без отца
а просто никогда не вырос.

5

Нам три без четверти
пора менять посты
я это время вкалывал в предплечье
ничто не лечит так как в Междуречье
растущие огнем кусты

6

моя серебряная каста выше ростом
языческих племен
я не за это был влюблен в тебя а просто
я был в тебя влюблен
до крика
вопля
визга

7

и яблока заиндевелый труп
кладу царю в заснеженную миску
и голову склоняю вниз
к костру.

1994

ПАМЯТИ ЗАЛИВА

1

Завыли минареты
стрелки снова
навытяжку
и скоро быть рассвету
в другой стране
где не прочесть про эту
ни слова
где

я сыт вполне
но превращая минареты
в шпили
глаз ищет тех
что позабыли
или
которых нет

здесь радостно вдвойне
что усомнившись
в теле ли
в листе ли
есть повод умереть не на постели
а
на войне.

2

Где каждый звук удвоен воем
его
не разобрать
что видел я
уходит воин
уходит полдень под конвоем
любимая моя
с утра
чертила пальцем на стекле

был каждый звук удвоен воем
и реактивного пера
на средиземном небе
след.

3

Когда бы реки повернули к нам
последнею водой к Иерусалиму
где жили мы
полуденным палимы
то
ту
которую
до этого не знал
я звал бы анну
Анна!
и она
не проходила б мимо
из окна
увидим море
и неразделима
стена небес
там где была стена
с равниной моря где была равнина

я
обитатель будущего дна
гляжу как зажигается одна
и гаснет
и финальная волна
проходит над
стеной Иерусалима.

4

Ты вспомнишь стук
последней колесницы
и разворот крыла
в размах страницы
когда взошла
заря
и поклониться
мы вышли к четырем своим морям

когда шинель родного языка
положат мне друзья под ягодицы
когда последний
лист календаря
уменьшится до строчки словаря
декабрь – середина января
издалека
на подступах к столице

ты вспомнишь крик оледенелой птицы
прочтя рукою вязь известняка.

1991

УПРАЖНЕНИЯ В ЖЕНСКОЙ РИФМЕ

1

Птица опять летела
где не могла стрела
а каменная столица
не каменнее села
и не белей девицы
утром
когда ушла
научились молиться
убирать со стола.

2

А мы
молитвенно сощурясь
– седлаем птиц –
встань бог войны
когда закурим
траву земли твоих гробниц

встань бог войны!
когда закурим
глухой
до белой глины
дым

до седины и бороды
не дать растить
ни взять ни бросить

и подавай еды в кусках
и красных роз
на двух висках

3

что я не слышу
халила!
того кто ушел вперед
а рот мой
что говорил он
назад перелет

у каменных стен родного
ушедшего на покой
я правлю собою к новым
усохшей рукой.

4

А
упаду и снова
– птицы мои легки –
вода потечет
готовым
руслом моей руки.

5

Белый вдыхая дым
теперь и поговорим
список моих побед
отправлен в иерусалим

где обсуждаем
вместо
утренних новостей
сиеста
моя дорогая
город меня пустей.

6

А что говорил он
белым
в склоненные зеркала
поломанного крыла
и того на меня хватило

а птица моя летела
медленней чем стрела.

1995

НЕУСТОЙЧИВОСТЬ В ПАДЕЖАХ

1

От меня ни строки скоро год потому
а бывало
что рисовал
себя – в темной шинели речи
тебя – у колыбели

и поэтому вспомни еще раз мне
как
неделями мы летели
по-над реками Междуречья
что лишь ухала в небе луны сова
белой рыбе луны на дне.

2

Нам остался наговор
– вырви зуб –
пал карфаген и рим
и
Иеруса
лим
сам
сим
победим
неустойчивость в падежах

и когда улетим
вспомни мне
время вставшее на часах
перепонным боем.

3

Я любил тебя больше обоих нас
курева натощак
улиц иерусалима

чтоб ты снова была любима
и снова
так.

4

Черное море кофе без молока
и когда отправлялись спать
ранее чем в шестом
птичьи крысы смеялись нам отряхиваясь с потолка
но
я не о том

5

свои узнавая лица
в россыпях под мостом –
ты
гордость была моего зверинца

6

а в созвездии Близнеца
смени ударную
– без лица –
о, жена разночинца!

7

Очи долу
очень долгой была дорога
дохлого моря до.

И слова потеряли смысл скорость приобретя
бывало я рисовал тебя укачивающую дитя
и не рисковал

а дороги вдоль
египтяне сидят в лаптях.

8

Повторим заклинание как понимаем сами:
мир не требует более описаний
и лунного козла вдоль горизонта бег
тебе напомнит долгий снег местами
где не были вовек
и где не встанет
– пал –
иерусалим.

9

А ты напомни мне
как вертится строка
у языка
не взятого живым на стороне.

1993

ВАРИАНТЫ

1

Ты вышивала крестом на флаге
звёзды
одна темней
а я по бумаге
вязал
и тоже
вышивки не сложней

и не было шума и звуков кроме
в запертом на засов –
чайник пел
– в подмандатном доме –
песню пяти часов.

2

Не чернее волоса
птица-прядь
взгляд
не
холодней воды
ты смотрела на ледяное
висевшее надо мною
оно
отражало дым.

3

В доме без окон
без видов на
будущее и сад

не длиннее волоса жизнь моя
краса моя и коса

а взгляд брошенный на тебя
тем длинней

чем дальше брошен и чем в ответ
взгляда нет.

4

Траектории наших движений впредь
изысканны и просты
я не знаю куда ты
а я
весь
я на погранпосты

и стыть да не остывать знать
в доме моем кровать.

5

Теперь огня речитативом
по дальним берегам
пока вы тут бубнили чтиво
червивый козырь сдан врагам

мой бог
рогат не по годам
но все ж красиво

когда универсальной ксивой
я от бедра
по городам.

6

А взгляд летевший в небосвод
забыл каких глазниц
меня давно ушедшим от
забыл каких границ
пройдя
сквозь прорези твоих
до одури
ресниц
я видел птиц

а кто из нас
себе не видел птиц.

1994

СТАРИННЫЕ ВОЕННЫЕ ПЕСНИ

Сергею Шаргородскому

1

Я помню гусениц движение
склонение имен напрасное
пустого неба отражение
в пластине зеркала неверного.

Я помню жены безучастные
застыли в ожидании скверного
исхода нашего сражения
следя глазницами пустыми
за наступлением пустыни.

Простое небо глинобитное
стояло над землею ватною
пустое зеркало обратное
читало битвы челобитную

царю герою богу соколу
мы разрешаемся убитыми
и снова трупами беременны
а времени в обрез

но имени
нам не произнести высокого.

2

Когда машину ветра ладили
и стало быть машину звука
механику полета стали
ветр растворил растворы ставень
звук разомкнул ракушку уха

Когда минут машину мерили
чертили адрес на конверте
"на фронт, в окопы, милой Берте"

О, ненаглядная, поверьте
он в небесах завис подробных
несомый воздуха подобьем
несущий обе наши смерти.

1992

НАДПИСЬ МОШЕ ШАЛЕВУ

Когда
я буду больше чем богат
я памятник тебе собой поставлю над
твоим окаменелым мозгом
и воздух каменных высот
царя Саула
меня тогда над миром понесет

над синим не тебе любить заливом
над белым сном
и алым кумачом

как ты хотел
воздетым над оливой.

1995

ЛАНДШАФТ

1

Странные друг ожидают известия век
веки из жести на известью крытых лицах
что ты скалишься птица мне
если города больше нет
если головы брить
к войне

стоит
не стоит
не знаю
бриться.

2

Мы дорисуем горы позади
земля не виновата что скупа
толпа не виновата что она
толпа
жена не виновата что солдата
солдат не виноват
что не женат

какие мы выделываем па
чтоб доказать что мы не виноваты
какого черта лишняя стопа
и от какого бога ждать опоры

когда земля скупа
рисуйте горы
чтоб дальше чем до гор не отступать.

3

Я не
приду
не
повернусь
не
сгину
на глиняной земле оставлю вам
послание
запекшейся сангиной
чтоб невозможно разобрать слова.

4

Какого поля дома языка
мы были дети?
никакого
что о себе оставили в веках
да ничего
схватив заморский вирус
использует грядущий летописец
папирус
вместо утирального платка.

5

Птичка божия не знает ничего
и секретов никаких у ней не выведать
потому и доверяем больше птицам
голубиной почте бездорожья
письма за неведомые тридевять
в нашу опустевшую столицу
носит ворон
значит ворон птичка божия.

6

Поднявшись в город Иерусалим,
на одну из башен его
– мигдаль –

уничтожив взглядом новый университет
посылаешь
себя
в даль

в те
края
где море без рыбы в нем

и
без птицы над ним.

7

Так и летим
разрывая последний шелк
наших занавесей-словес
ибо долго мы жили без
знания нашей спиной небес
любимая
не обращусь к тебе
отныне
и наотрез.

8

Когда на знамени на моем
напишут число и год,
никто не вспомнит как мы летели,
собой не касаясь вод
новых
не соблюдя границ
на
оборот листа

или завтра ищите меня на другой земле
или
сердце мое
навеселе

и
навылет.

9

Поднявшись в город Иерусалим
красота!
если не замечать
построек последних лет
– сердце мое –
навеселе
там
где нет,
там
где не будет
жаворонка над ним.

10

Дорогая моя!
черным по синеве
если пишу еще
знаю

люди цвета травы
очень нужны траве

это я о себе
дорогая.

1992